Егор Антонович Энгельгардт поддерживал основные традиции лицейского воспитания, заложенные первым директором лицея Малиновским. Вслед за Малиновским он стремился налаживать и улучшать быт Лицея, создавать семейный уют.

Энгельгардт вместе со своей женой Марей Яковлевной устраивали у себя в доме творческие литературные вечера, ставили вместе с воспитанниками театрализованные представления. Из воспоминаний лицеиста Кюхельбекера: «В директорском доме против самого Лицея привыкали к несколько светскому обращению и к обществу».

Для каждого подобного мероприятия накрывался пышный стол с множеством блюд и напитков. С тех пор сохранились некоторые поварские записи, и даже пометки, сделанные от руки Марии Яковлевной. Порой она и сама любила одевать фартук и помогать поварам на кухне.

В меню кафе «Бакенбарды» есть позаимствованные директорские рецепты блюд. Но это не классическое воспроизведение рецептов конца 19века, а современная интерпретация русской кухни с добавлением веяний из классической европейской.

Первая дуэль Пушкина случилась во время учебы в Царскосельском лицее. В общей сложности поэта вызывали на дуэль более 85 раз. Сам Пушкин предлагал стреляться около 150 раз. Причины были разные, но по большей мере – пустяковые и дерзкие. Известно, например, что герою войны 1812 года, императорскому любимчику, будущему декабристу М. Орлову Александр Сергеевич однажды сказал – «Вы рассуждаете, генерал, как старая баба».

Поводом к первой дуэли поэта послужила опрометчивая пушкинская эпиграмма, которая заканчивалась словами - «и кюхельбекерно и тошно». Вильгельм Карлович «не оценил» игру и вызвал обидчика на дуэль. Юноши приняли решение стреляться.

«Кюхля», так звали Вильгельма Кюхельбекера, разозленный словами Пушкина от волнения случайно нажал на курок и прострелил своему секунданту, Антону Дельвигу фуражку. А Пушкин и вовсе от страха выбросил пистолет в кусты сирени.

Директору лицея доложили о происшествии во время обеда. Семья в полном составе чинно сидела за круглым обеденным столом, когда в зал вошел один из лицейских гувернеров… Мало, в тот день, не показалось ни Пушкину, ни Кюхельбекеру. Антон Егорович провел с ними продолжительную беседу, подробности которой история умалчивает. Но именно после этого разговора, состоявшегося при закрытых дверях обеденного зала директорского дома, юноши вышли со слезами на глазах. Но то были не слезы обиды, а слезы раскаяния. Ведь на долгие годы они остались верными и близкими друзьями.